Основная часть Корейской Народно-революционной армии, совершившая в марте 26 года чучхе (1937) поход в Фусун, в ущелье за Сяотанхэ находилась в окружении вражеских «карательных отрядов». 

Ночью уголок ущелья за Сяотанхэ стал светлым из-за огня, зажженного противником, плотно окружившим его.

Даже командиры, которые в бою переживали всякие ситуации, сказали, что они впервые попали в такое суровое окружение крупных сил врагов и решили пойти к смертному бою.

Но великий вождь товарищ Ким Ир Сен, глядя на просветленное кострами ущелье, сразу же заметил слабое место врагов.

Превратив многокилометровый простор в Сяотанхэ в море костров, враги сами обнаружили себя: Сколько человек насчитывается в их войсках и какую тактику они хотят применить для уничтожения Народно-революционной армии. Это оказалось, что их оперативная карта была захвачена.

Великий вождь сказал командирам, готовым к смертному бою: Враги собрали несколько тысяч вооруженных сил, и поэтому близлежащие села и дороги, вероятно, опустели и остались без всякого контроля. Теперь враги обращают внимание только на тайгу. Им не приходит в голову мысль, что мы уйдем по шоссейной дороге. Вот в чем их промашка. Пользуясь этим, нам следует быстро передвинуться в Дунганский тайный лагерь...

Основная часть КНРА, используя слабые места вражеских сил между костром, на котором нарисованы на «карте костров», свободно удалилась и дошла до шоссе и, беспрепятственно миновала многие села, быстро двигаясь в сторону Дунгана, словно экспресс, мчащийся по железной дороге.

В буквальном смысле они совершили поход по дороге в тысячу ли.